Не обязательно быть ангелом, чтобы иметь крылья.
Что ты видишь? О чем ты думаешь? Что ты чувствуешь сейчас?
Эти вопросы возникают сами собой, когда в очередной раз я застаю тебя сидящим на подоконнике у распахнутой настежь рамы. Но возможный ответ пугает меня, поэтому я никогда не спрашиваю. Вместо этого я подхожу и молча обнимаю тебя за плечи, вглядываясь в бездонную пустоту неба. Такая же пустота в твоих глазах. Она всегда прячется где-то в глубине зрачков, но только здесь решается показать себя во всей красе. Знаешь, какое одиночество наиболее жестоко? Чувствовать - вот он ты, теплый, живой. Но одновременно... Тебя нет. И я держу в своих руках пустоту. Ты едва замечаешь, что я здесь - мимолетный осмысленный взгляд и вновь только серое небо. Всегда серое - оно утратило краски в один из дней. Когда это произошло? Я не помню точно. Это было так внезапно, что я не успел, не удержал тебя. Я вглядываюсь в это небо, утопая, растворяясь в его глубине, и мне страшно. Страшно, что ты никогда не вернешься, предпочтя пустоту реальному миру. Я сжимаю объятия крепче и чувствую, как ты вздрагиваешь и пытаешься отстраниться, а когда не получается с тихим рваным вздохом прижимаешься к моей груди, слушая стук сердца. Медленный, внешне уверенный, а на самом деле тяжелый, будто каждый удар дается ему с трудом. Ты вдруг цепляешься тонкими и такими хрупкими пальцами за мою рубашку и твои плечи мелко дрожат. Я зарываюсь лицом в твои волосы, вдыхая их запах, знаешь, они пахнут осенью, ее прощальным теплым порывом, перебираю золотистые пряди. Не плачь, не плачь.. От твоих слез, горьких, беззвучно скатывающихся по щекам, что-то внутри разрывается на части, и я безмолвно умоляю, не плачь, не надо. Но вновь не говорю ни слова, лишь ближе, словно стараясь укрыть тебя от внешнего мира. Поглаживаю по спине, как успокаивают маленьких детей. Тише, тише, мой хороший.. Ты ведь знаешь, я не оставлю тебя, и никому не отдам. Даже небу.
Эти вопросы возникают сами собой, когда в очередной раз я застаю тебя сидящим на подоконнике у распахнутой настежь рамы. Но возможный ответ пугает меня, поэтому я никогда не спрашиваю. Вместо этого я подхожу и молча обнимаю тебя за плечи, вглядываясь в бездонную пустоту неба. Такая же пустота в твоих глазах. Она всегда прячется где-то в глубине зрачков, но только здесь решается показать себя во всей красе. Знаешь, какое одиночество наиболее жестоко? Чувствовать - вот он ты, теплый, живой. Но одновременно... Тебя нет. И я держу в своих руках пустоту. Ты едва замечаешь, что я здесь - мимолетный осмысленный взгляд и вновь только серое небо. Всегда серое - оно утратило краски в один из дней. Когда это произошло? Я не помню точно. Это было так внезапно, что я не успел, не удержал тебя. Я вглядываюсь в это небо, утопая, растворяясь в его глубине, и мне страшно. Страшно, что ты никогда не вернешься, предпочтя пустоту реальному миру. Я сжимаю объятия крепче и чувствую, как ты вздрагиваешь и пытаешься отстраниться, а когда не получается с тихим рваным вздохом прижимаешься к моей груди, слушая стук сердца. Медленный, внешне уверенный, а на самом деле тяжелый, будто каждый удар дается ему с трудом. Ты вдруг цепляешься тонкими и такими хрупкими пальцами за мою рубашку и твои плечи мелко дрожат. Я зарываюсь лицом в твои волосы, вдыхая их запах, знаешь, они пахнут осенью, ее прощальным теплым порывом, перебираю золотистые пряди. Не плачь, не плачь.. От твоих слез, горьких, беззвучно скатывающихся по щекам, что-то внутри разрывается на части, и я безмолвно умоляю, не плачь, не надо. Но вновь не говорю ни слова, лишь ближе, словно стараясь укрыть тебя от внешнего мира. Поглаживаю по спине, как успокаивают маленьких детей. Тише, тише, мой хороший.. Ты ведь знаешь, я не оставлю тебя, и никому не отдам. Даже небу.